Шокирующая правда о батареях для смартфонов и электромобилей: дети добывают кобальт

Медный пояс в Конго (ДРК) — 250-мильный полумесяц от Колвези до северной Замбии — является источником 10 процентов мировых запасов меди, а также около половины мировых запасов кобальта. Кобальт, который Европейский Союз считает «критическим», а США «стратегическим», необходим для всех современных аккумуляторных батарей, от аккумуляторов для смартфонов и ноутбуков до электронных велосипедов и электромобилей, для которых требуется до 22 фунтов очищенного кобальта. каждая, более чем в 1000 раз больше, чем требуется для аккумулятора смартфона. Помимо использования в батареях, минерал используется в турбинах, стоматологических кабинетах, химиотерапии, системах наведения ракет и многом другом. Ожидается, что к 2050 году спрос на этот ресурс вырастет почти на 500 процентов, и только в ДРК существует такое большое количество ценного минерала. Добычей кобальта в ДРК параллельно с разрешенными промышленными добычами занимаются сотни тысяч «кустарных» горняков, подавляющее большинство из которых работают за пределами разрешенных районов добычи и протоколов безопасности. Эти мужчины, женщины и дети-шахтеры живут в суровых условиях и получают низкую заработную плату, и именно они являются героями новой книги Сиддхарта Кары «Красный кобальт» (St. Martin's Press, январь), из которой взят следующий отрывок.

Район кустарной добычи полезных ископаемых Кипуши располагался на открытом участке земли к югу от заброшенного карьера компании Gécamines. Это была обширная лунная пустошь, занимавшая несколько квадратных миль – причудливое сопоставление с расположенным рядом с ней передовым горнодобывающим комплексом Kipushi Corporation (KICO). KICO располагала лучшим в мире горнодобывающим оборудованием, методами раскопок и мерами безопасности. Это ремесленное место, казалось, было искажено временем, существовавшим несколько столетий назад, и населено крестьянами, использующими элементарные инструменты, чтобы рубить землю. Более 3000 женщин, детей и мужчин копали, скоблили и рылись в зоне кустарной добычи под палящим солнцем и пыльной дымкой. С каждым ударом по земле в легкие землекопов, как призрак, всплывал клубок земли.

Пока мы шли по периферии этого места, мой местный гид Филипп наклонился и протянул мне камень примерно в два раза больше моего кулака. «Мбази», — сказал он. Гетерогенит. Я внимательно изучил камень. Он был плотным, с грубой текстурой, украшенным заманчивой смесью бирюзового и лазурного, серебряных пятен и пятен оранжевого и красного — кобальта, никеля, меди. Это было оно. Бьющееся сердце перезаряжаемой экономики. Гетерогенит может иметь форму большого камня, такого как тот, который передал мне Филипп, в виде более мелкой гальки или выветрившегося в песок. Кобальт токсичен при прикосновении и дыхании, но это не самая большая проблема, с которой сталкиваются старатели. Руда часто содержит следы радиоактивного урана.

Я уронил камень и последовал за Филиппом вглубь рудника. Большинство старателей-старателей бросали подозрительные взгляды, когда я проходил мимо. Мать-подросток прекратила копать и прислонилась к лопате в тусклом дневном свете. Она посмотрела на меня, как на захватчика. Пыль поглотила тощего младенца, привязанного к ее спине, с головой, склоненной под прямым углом к ​​хрупкому телу. Филипп спросил, согласна ли она поговорить с нами. «Кто наполнит этот мешок, пока я с тобой разговариваю?» - ответила она сердито. Мы прошли дальше по шахте и обнаружили группу из шести мужчин, покрытых грязью и грязью, в возрасте от 8 до 35 лет.

«Джамбо», — поприветствовал группу Филипп, что на языке суахили означает «привет».

«Джамбо», — ответили они.

Группа копала яму глубиной 16 футов и шириной около 20 футов. Мальчики помладше копали маленькими лопатками ближе к поверхности, а мужчины копали глубже, в глинистые отложения. Дно ямы было погружено примерно на фут в воду медного цвета. Самым старшим участником группы был Фаустин. Он был худой и закаленный, с лицом, сжатым к центру. На нем были пластиковые тапочки, оливковые брюки, светло-коричневая футболка и бейсболка.

Фаустин объяснил, что он, его брат, зять, жена, двоюродный брат и трое детей работали в группе. «Мы работаем с людьми, которым доверяем», — сказал он. Каждый день они наполняли большие мешки из рафии грязью, землей и разнородными камнями, которые выкопали из ямы. Они разбивали более крупные камни на гальку с помощью металлического молотка, чтобы их можно было поместить в каждый мешок. Когда мешки наполнялись, их относили к близлежащим водоемам, чтобы просеять содержимое через канингио (металлическое сито). Просеянные гетерогенитные камни затем загружались обратно в мешки. Каждый день требовалось несколько таких циклов, чтобы получить достаточно гетерогенной гальки, чтобы заполнить один большой мешок из рафии.